Его вопрос настолько абсурдный, что вместо ответа я лишь распахиваю глаза шире и смотрю на агрессора.
– Сколько пластических операций пришлось сделать, чтобы добиться такого сходства? – еще один абсурд, и я хмурю брови, искренне не понимая, о чем он. А Сеймур все сильнее злится. – Отвечай!
Подходит в своей манере, подавляет как огромный скалистый выступ, и я съеживаюсь под ним. Брюнет грубо берет меня за подбородок, обхватывая пальцами низ моего лица и запрокидывает мою голову, изучая шею и линию роста волос. Он очевидно ищет шрамы от операций. Но я никогда в жизни их не делала.
– Мне больно… – зажмуриваюсь, он отталкивается и отступает, не отрывая взгляда от моего лица. Я смотрю на этого мечущего громы и молнии зверя, и по телу проходит дрожь. Он же может свернуть мне шею одной рукой, а рядом с ним я ничтожно слаба. Но он мой единственный шанс выбраться отсюда. – Я не делала операций.
Говорю спокойно и ровно, чтобы подчеркнуть, что я не лгу. Чувствую, как влага с пальца капает на пол, машинально тяну пораненное место к губам и осушаю вновь.
Взгляд опасных черных глаз опускается на мой рот.
В кабинет стучат. Сеймур резко разворачивается и в секунду оказывается у двери. Открывает, забирает из рук охраны аптечку и вновь захлопывает. А потом оборачивается ко мне и швыряет коробочку с красным крестом на зеленое сукно бильярдного стола.
– Вы мне не верите? – спрашиваю, подавляя панику. Если он не захочет меня забирать, я так и останусь тут. Горло сдавливает поганая безысходность. Меня лихорадит. Я физически ощущаю, как откуда-то изнутри нарастает дрожь, и пальцы ощутимо ей поддаются. – Я не лгу, я тут не при чем…
– Тогда ответь, где он нашел тебя? Где взял точную копию моей… – его голос обрывается, Сеймур зарывается пятерней в волосы на макушке и отворачивается. Его широкие плечи застывают как изваяние. Одной рукой он опирается на бильярдный стол, второй терзает голову. А я понимаю, что теряю драгоценное время. Как мне обернуть ситуацию в свою пользу? Как?
– Меня похитили из клуба, – решаюсь сказать правду. – Что-то подсыпали в коктейль и… Потом я очнулась здесь.
Сеймур не оборачивается, но по его замершей позе я понимаю, он слышит.
Цедит проклятья и оборачивается, впиваясь взором в мое лицо.
А я в страхе застываю перед ним, позабыв об аптечке.
– Прекрати это делать! – срывается на меня, и я снова не понимаю, о чем он. Недоуменно веду подбородком. – Прекрати сосать чертов палец!
Я резко отдергиваю порез от рта и замечаю, что на коже тут же собирается крупная капля крови. Он тоже это видит. Берет аптечку, со стуком открывает, нашаривает внутри пластыри и швыряет мне. Он вообще приучен все швырять. И мне кажется, что попади я под руку, он швырнул бы и меня.
– Спасибо… – сдавленно произношу, пытаюсь распечатать упаковку, но одной рукой сделать это не получается. Я сосредоточенно проваливаю попытку.
– Дай сюда! – он решает помочь, но делает это так, что мне хочется удавиться. Высокомерно рвет коробочку и вынимает пластырь. Дергает меня за запястье, вынуждая подойти ближе. Одним ловким движением оборачивает палец лейкопластырем. Я смотрю на заклеенную рану и жду, что он отступит. Но Сеймур продолжает стоять надо мной, будто в кино кто-то поставил паузу, и мы не двигаемся. – Передай, Герману, что я не приму его подарок.
Вдруг бесстрастно выдает, и мой мир на глазах рушится. План, как карточный домик под порывом ветра рассыпается, и я судорожно придумываю, как это исправить. Сеймур разворачивается и делает шаг к выходу, но я цепляюсь за его руку, не давая уйти.
Такой жест вводит в ступор его и меня. Я никогда не позволяла себе быть навязчивой и тем более с мужчинами. Тем более с теми, кто меня пугает. Но сейчас лишь сжимаю его запястье крепче, умоляя его задержаться еще на секунду.
Сеймур же хмурится, красноречиво смотрит на мои пальцы на своем запястье, давая понять, чтобы отпустила.
Но я лишь отклеиваюсь от бильярдного стола и обхожу брюнета, преграждая ему путь. Набираюсь храбрости и поднимаю взгляд к его глазам, чтобы понять его реакцию.
– Герман подарил вам не меня. Он… Я… Я девственница. И вы вправе стать моим первым.
По моему телу проходит разряд тока, когда в глубине черных глаз что-то меняется. И я понимаю, что задела верную струну. Продолжаю.
– Вам не обязательно нести ответственность за мою жизнь, вы можете получить свой подарок и вернуть меня в поместье после. Я обещаю не доставлять хлопот.
Не выдерживаю эту молчаливую дуэль.
Опускаю глаза, стараясь подавить новый приступ отчаянья. Сеймур не отвечает, и я опускаю руку, больше не удерживая его запястье. Мне становится дурно, физически дурно, мир куда-то катится, предательские колени подгибаются, и я инстинктивно хватаюсь за предоставленную опору – сильную руку, которая обвивает мою талию, не давая мне упасть.
– Простите, мне не хорошо… – извиняюсь, хотя и понимаю, что это скорее выглядит, как попытка надавить на жалость. Пытаюсь зажмуриться, абстрагироваться от яркого света в бильярдной, но мое лицо запрокидывают, и веки грубо разводят пальцами.
– Ты и правда не заметила, что он что-то тебе подсыпал? – Сеймур хмуро произносит, изучая зрачки, а потом озабоченно поворачивается к дверям, повышая голос. – Арам!
В кабинет тут же влетает его охранник, которому меня как куклу передают.
– Отведи ее в машину. Охраняй до моего прихода.
Короткий кивок, и меня увлекают за дверь бильярдной, я покорно переставляю ноги, а в отдалении маячит мысль.
Он все же согласился спасти меня из этого ада?